«Честно говоря, я думаю, что мой сын еще слишком юн для того, чтобы я могла оставлять его. Я на самом деле думаю, что в первые пять лет жизни ребенка вы должны проводить с ним столько времени, сколько сможете. Теперь я вижу, что мои дети вполне самодостаточны. У них действительно есть своя жизнь, они знают чего хотят и знают, кем они являются. Я думаю, что работать — это нормально. Я просто счастлива, что не должна заниматься этим каждый день. Если я уезжаю, то я действительно уезжаю. Когда я дома, то я занимаюсь только домашними делами. Это то, как все устроено в нашей семье».
Гвинет также призналась, что все еще не может смириться окончательно со смертью отца, который умер от рака в 2002 году: «Это был самый важный момент в моей жизни. Это было ужасно. Помню, как люди спрашивали меня: «Как ты будешь работать, если ты плачешь целый день?». А я думала: «У меня так много боли в связи с гибелью этого человека. Как-будто я плачу уже 100 лет. Мне тяжело осознать, что мои дети никогда не узнают его. Очень сложно понять, что если бы он вернулся к жизни, то он бы не знал моего номера телефона, моих детей, моего мужа. Он бы не знал моей жизни. Мне все еще сложно принять его смерть».
