"...Наконец мы находим приют в ресторане отеля Bel-Air: стеклянные стены, приглушенный свет. Заказываем по горячему тодди — здесь его делают из ржаного виски и подают в коньячных бокалах — и болтаем об «Одноклассниках 2», летней премьере, где Сельма играет со своим близким другом Адамом Сэндлером. «То, что он создал, это больше чем продюсерская компания, это стиль жизни, это семья», — рассказывает Хайек. Сегодня вечером номинантка на «Оскар» — а также мама, телевизионный и кинопродюсер, общественный активист и крупный поставщик заказной бьюти-продукции — выглядит потрясающе. Макияж, оставшийся с фотосессии, золотое колье Hermès, черная шелковая блузка, джинсы Saint Laurent by Hedi Slimane... А вот происхождение замшевого жакета определить трудно. «Я не фанат брендов», — признается актриса. В ней полтора метра роста, ливанская и мексиканская кровь, а кроме того, она известна всему миру благодаря обворожительному акценту, взрывному темпераменту и страстному браку с французским фэшн-магнатом Франсуа-Анри Пино, отцом ее дочери Валентины. «У меня есть вкус, я могу создать гармоничный образ, но большая часть этих усилий — для моего мужа. Я хочу быть красивой для него».
Разговор переходит на тему фонда Chime for Change (www.chimeforchange.org), организованного Gucci. Он использует влияние Голливуда и интернета, чтобы помогать ущемленным в социальных правах девушкам и женщинам во всем мире. Те, кто поддерживает фонд, через собственные медийные каналы помогают и информировать людей, и собирать средства. Хайек стоит во главе движения вместе с Бейонсе и креативным директором Gucci Фридой Джаннини. Чтобы объяснить, почему этот фонд так необходим, актриса рассказывает эпизод из детства, который произвел на нее сильное впечатление. «Мне было лет восемь, мы с папой гуляли и вдруг увидели мужчину, который избивал женщину. Папа хотел защитить ее, и мой отец вмешался, чтобы помочь женщине, а она накинулась на него! Женщина истекала кровью, на ней места живого не было, но она лупила моего папу кулаками и кричала: «Отвали от моего мужчины! Пусть бьет меня, если хочет!»
"Эта сцена очень на меня повлияла, — говорит Хайек. — Почему женщина вела себя так? Как дошла до такого? Ведь это лишено всякой логики! Вот почему так важно то, что делают Chime for Change, — прежде всего они отстаивают права девушек и женщин. Много где в мире по-прежнему считают, что женщина — человек второго сорта, лишенный самых базовых прав. С какой бы несправедливостью вы ни сталкивались — среди людей любой страны, расы или культуры, — всегда окажется, что женщине в этой ситуации еще хуже. Если мы будем относиться к домашнему насилию как к чему-то нормальному, проблема будет расти как снежный ком. Дети вырастают с уверенностью в том, что конфликты можно решать насилием. Или что унижать кого-то — в порядке вещей".
«Моя жизнь вот-вот изменится, — драматическим шепотом произносит Хайек, будто делится секретом со старым другом. — Валентине пять. И сейчас мне предлагают вещи, о которых я могла только мечтать, роли, которые и не надеялась получить. Но я не могу не сомневаться, ведь такие проекты заставят надолго уезжать из дома. Раньше я бралась только за небольшие роли, чтобы после съемок сразу возвращаться к семье — она для меня на первом месте. А сейчас я на перепутье, потому что жизнь предлагает мне возможности, которые потребуют от меня гораздо большего. Честно говоря, я паникую при мысли, что должна принять решение». Она делает большой глоток. «Хотя по-настоящему я запаниковала бы, если бы у меня не было поддержки мужа. Он говорит: «Давай, сделай это, ты этого заслуживаешь. И я заслуживаю видеть тебя на экране. Все вокруг заслуживают узнать, на что ты способна. Ты в долгу перед самой собой». Она откинулась на спинку стула и ухмыльнулась — женщина, вполне довольная собой и спокойно принимающая собственные противоречия.
«Первым, что я сказала, когда Франсуа сделал мне предложение, было: «Я не перееду в Париж!» Я так долго и упорно работала, чтобы построить себя. У меня уже была своя жизнь и свой мир. Я не хотела быть женщиной, которая бросает все и переезжает в другую страну, чтобы стать кем-то другим. Тогда я спросила его: «Что же нам делать?» Франсуа посмотрел на меня и ответил: «Я не знаю. Будем жить день за днем».
«Думаю, то, что в свое время я не занялась режиссурой в полную силу, было большой ошибкой. Так что вскоре, возможно, я посвящу себя именно этому, — говорит Сельма. — Знаешь, снимая кино, я ощущаю то же, что и рисуя картины: просто не замечаю ничего вокруг. В эти моменты я чувствую абсолютное счастье и могу полностью отгородиться от мира. И энергетика при этом совершенно особенная». Интервью, рассчитанное на час, растянулось на три. Хайек предлагает оплатить счет — это первый такой случай за тридцать лет моих интервью со звездами.
Поскольку моя машина осталась на одной из предыдущих остановок — у знаменитого розового отеля Beverly Hills, где мы безуспешно пробовали занять столик в ресторане Polo Lounge, Сельма предложила, чтобы Джерри подбросил меня, после того как завезет ее домой. Пока автомобиль петляет по темным улицам, я говорю ей, что она удивительно привлекательна «в реальной жизни». «Я знаю, меня всегда считали красавицей, но я никогда не пыталась быть самой красивой на свете, — признается Хайек. — Я могла бы заниматься собой гораздо больше — пойти в спортзал или отказаться от десертов. Или от алкоголя. Могла бы прилагать больше усилий. Но красота на самом деле никогда не была моим главным приоритетом. Это во мне говорит бунтарский дух». Хайек произносит это ровным тоном, но она явно неоднозначно относится к статусу признанной красотки в мире, который зачастую судит женщин исключительно по внешности.
«Я не всегда довольна тем, что вижу в зеркале, — говорит Сельма. — А иногда совсем себе не нравлюсь. Но я расцветаю, когда муж делает мне комплименты. Хотела бы я сказать, что стараюсь для себя. Но мы вместе семь лет, и мне приятно знать, что он по-прежнему считает меня привлекательной». Ворота открываются, и черный внедорожник GMC заезжает во двор. Джерри обегает вокруг машины, открывает дверь и подсвечивает Сельме дорожку фонариком. Тут же откуда-то появляется еще один охранник, тоже явно бывший полицейский. Пост сдал, пост принял — а я пересаживаюсь на переднее сиденье и машу рукой на прощание.
текст Майк Сэгер
фото Dusan Reljin
стиль Мелисса Рубини
я тоже себе такого цвета платье купила 
