Бен Кингсли: "Между Лео и Мартином нет панибратства!"

- Вы уже видели финальную версию фильма «Остров проклятых»?
- Да, мы с женой ходили на показ в Лондоне пару недель назад. Мы были совершенно потрясены фильмом.

- Вы увидели то, что ожидали?
- Этот фильм - как симфония. Это великая вещь, а я во время съемок сосредоточился на своей, скажем, струнной секции и не знал, что происходит за ее границами. На показе я впервые услышал симфонию целиком, - и она великолепна. Даже великолепнее, чем я мог ожидать.

- Зрителя немного сбивает с толку тот факт, что вся история показана с точки зрения героя Леонардо ди Каприо...
- …все верно, через его призму.

- ... а он в какой-то момент становится немного не в себе. Как эта точка зрения работала для вас, когда вы читали сценарий и потом, во время съемок?
- На площадке рождались маленькие жесты и детали – они заранее не обсуждались, но возникали спонтанно – отражавшие наше понимание дилеммы главного героя... Марти менял угол камеры, менял линзы, свет, даже в тот момент, когда шел диалог. Всеми этими действиями – переменами угла камеры, света, последующим монтажом - он создавал материал, из которого потом собрал ту самую симфонию. Мы играли так, как чувствовали, и знали, что Марти потом соберет нужный ему материал. Он создал напряжение, висящую в воздухе паранойю Америки времен Маккарти с помощью этих маленьких ухищрений – так что нам, в некотором смысле, даже не пришлось эту паранойю специально обыгрывать в наших сценах.

- Мартин Скорсезе упоминал в интервью, что съемки были достаточно тяжелыми в то числе и из-за плохой погоды. На вас это тоже повялило?
- Не особо. Я думаю, Марти как режиссеру приходилось решать множество логистических проблем, и погода для него была важна, так как было достаточно сложно сделать госпиталь звуконепроницаемым и создать звуковой эффект дождя. После дня съемок Марти и некоторые члены его съемочной команды, как правило, проводили около четырех встреч - не знаю, как им это удавалось. Мы же шли домой и разучивали часть роли, которую предстояло играть на следующий день. На съемках Марти никогда не говорил, что погода плохая, что-то не то с камерой и так далее. Никогда. Я думаю, что это была сложная для него съемка – ему приходилось очень многое держать в голове.

- Это четвертый фильм Мартина с Леонардо Ди Каприо. На площадке чувствовалась особенная близость между ними?
- Нет! Я с удовольствием отметил, что не было никакого панибратства и отделения от коллектива. Честно говоря, никто бы никогда не подумал, что они раньше работали вместе: в обсуждениях и дебатах у всех было одинаковое право голоса, не было ощущения, что эти двое образуют коалицию. Это было очень достойное решение с их стороны – ведь, если бы они показывали свою дружбу на публике, то как бы почувствовали себя остальные актеры? Не думаю, что они заранее это обсудили и так решили, просто так складывалось естественным образом.

- В последнее время вы так много работали. Силы еще не иссякли?
- Совсем нет.

-А какова Ваша мотивация?
- Я люблю людей – только, пожалуйста, никому об этом не говорите: это будет наш секрет (смеется). Но я и в самом деле их люблю, а работа актера – это постоянная возможность для взаимодействия с людьми. Может быть, это последствия моего одинокого детства, но эта радость общения, я просто не могу без нее.

- Одинокого детства?..
- Мой отец был врачом и очень много работал... Мое детство очень сильно отличалось от детства Мартина, например. Как-то я посмотрел его замечательный документальный фильм, где он приезжает в Нью-Йорк к своим маме и папе, и мама готовит томатный соус к пасте. Мартин следует за ними с камерой, и вскоре ты понимаешь, почему он стал режиссером и сценаристом: его родители не могут остановиться, они разговаривают постоянно – и мы слышим одну историю за другой.

- Значит, у Вас в семье все было иначе?
- Совсем иначе. У нас дома всегда стояла странная тишина. С самого детства я пытался заполнить ее своими смешными историями. Как только семейные отношения начинали сдуваться, как шарик, я вновь «раздувал» их с помощью своих прибауток. Конечно, я люблю тишину, но не в тех случаях, когда это результат недостатка эмоциональной связи. Поэтому мне нравится быть актером. Это своего рода рисковая профессия, но одновременно с этим я чувствую себя уверенно, потому что всегда на связи с людьми. И это то, что движет мной и мотивирует.

- А родители поощряли ваше желание стать актером?
- Они прозвали меня Дэнни Кэй (в честь известного американского комедианта). Но мне кажется, когда они говорили «это наш семейный юморист», в это чувствовалось какое-то пренебрежение. Когда у вас два или более детей, вы начинаете подразделять их – этот умный, этот смешной, а этот забияка и так далее. Это был именно тот случай: комедиантство с детства было моим амплуа. К счастью, они не ошиблись, потому что когда я подрос, благодаря своим шуткам и умении быть веселым, на любой вечеринке я был душой компании. А потом я поступил в школу драмы и пошел на прослушивание, когда мне было 19-20 леи. Я выступил со двумя отрывками – кажется, это было что-то из Теннеси Уильямса и «Ричарда III» - и тут меня спросили: «А сымпровизировать можешь?» Тут я выдохнул с облегчением, потому что именно в этой области я чувствовал себя как рыба в воде… Я представил, что я – старый сторож и, войдя в образ, начал показывать продюсерам, устраивавшим прослушивание, их собственное здание. Они хохотали. Так я и получил свою первую работу.

- Как же вы, с Вашей любовью к комедии, согласились на «Остров проклятых»? Это не самое веселое кино...
- Да уж, это отнюдь не комедия! Но у Марти есть особый талант давать каждому участнику команды почувствовать себя в центре внимания и чувствовать себя комфортно. Учитывая сюжет фильма и прочие составляющие, съемки могли бы получиться в высшей степени нервными. Но они получились очень счастливыми – даже если и изматывающими.

Фильм «Остров проклятых» выходит в прокат 18 февраля